КУРЧАТОВСКИЙ СУД ПРИШЁЛ В ГОСТИ К ВЕТЕРАНУ

Коллектив Курчатовского городского суда совместно с волонтерами молодежного отряда «Выбор» навестили ветерана Великой Отечественной войны Фёдора Панищева. Они поздравили 93-летнего уроженца поселка Карла Либкнехта с Днем освобождения Курчатовского района от фашистско-немецких захватчиков.

Встреча получилась душевной. Как рассказали в пресс-службе суда, ветеран охотно пообщался с молодёжью. Медаль «За отвагу» Фёдор Панищев получил в августе 1945-го в бою с японскими империалистами в Маньчжурии. При отражении атаки превосходящих сил противника он уничтожил пулеметную точку. Таким образом, его пехота смогла прорваться вперёд. Также Фёдор Иванович удостоен ордена Отечественной войны II степени. После войны успешно работал слесарем на ремонтной базе, а затем на машиностроительном заводе. У Федора Ивановича большая семья: три сына, шесть внуков, двенадцать правнуков.

Ветеран рассказал много подробностей о своей службе и участии в Войне. Предлагаем и вам познакомиться с историей жизни земляка-героя.

Когда началась война, Федору Ивановичу было 14 лет, мужчины один за другим уходили на фронт. Он вместе с 15-16-летними ребятами охранял здания с боеприпасами и оружием красноармейцев. В действующую армию Федор Иванович был призван 3 ноября 1944 года.

Его служба началась с курского пересылочного пункта и длилась долгих 6 лет. В Молотовской (ныне Пермской) области его зачислили в роту автоматчиков. Затем Федора Панищев был направлен в Кунгур и зачислен во второй запасной стрелковый артиллерийский полк, где был наводчиком.

В начале мая 1945 года артиллеристов привезли на монгольскую границу, ограждение на заставе — редкий штакетник с воротами. Ветеран вспоминает, до места назначения шли строем, жара стояла невыносимая, курить запретили, до ближайшей воды 70 км. В одном из населенных пунктов увидели бассейн с водой, радовались, отдыхали сутки. Вскоре Федора Ивановича посадили в машину и куда-то повезли. Ехали долго, куда привезли, не знает. Увидел озеро, а над ним дрофы летают. Вода в озере соленая, искупаться невозможно. Приехали в часть, оказалось, это 695-ый стрелковый артиллерийский пехотный полк, батарея 45, на балансе батареи находилось шесть противотанковых орудий, имелась своя кухня. Как оказалось, дивизия штурмовала Кенингсберг, и там разжилась немецкими консервами. «Консервы оказались вкусноты необыкновенной», — радостно рассказывает Фёдор Иванович.

— Меня назначили наводчиком первого орудия, расчетом командовал Устюченко. Начались бесконечные перевалы через китайские горы с пушками. Однажды остановились — темно, ничего не видно, только очертания гор вдали еле заметны, и начали копать окопы для батареи, укрытия для пушек, готовить снаряды. Между пушками траншея была, которая вела к землянкам для каждого расчета. Там и отдыхали артиллеристы. Сапоги снимут, портянки на голенища повесят, чтоб сухие были. Хорошо! Неделю так простояли. А потом собрали всех и в медсанбат на прививки. От прививок у солдат шишки под лопатками надулись, болят, не повернуться, а тут с пушками управляться нужно,- вспоминает детали Фёдор Панищев.

— Как-то в батарею пришел начальник политотдела полка, построил всех, вручил комсомольские билеты и сказал: «Назад дороги нет, только вперед!». А у ребят и выбора нет, повернешь — свои застрелят. Мы и не подозревали, что стояли на границе с Японией. На расчет выдали противотанковое ружье, пулемет Дегтярева, снаряды, каждому по автомату. Недели две прошло в ожидании. И вот часов в пять вечера в небе засветилась зеленая ракета. Объявили тревогу. Суета началась страшная. Полк двинулся с места: сначала артиллерия, за ней пехота. Впереди идут танки, «Катюши», тяжелая артиллерия, снаряды сыпятся… А ночь в этой местности такая, что, как только завечерело, обрушилась темнота, хоть глаз коли. Привал, не успели заснуть, опять тревога, команда снять чехлы… Небо загудело. Самолеты! Снова двинулись вперед. Пушка от пушки на 500 метров, а главные силы идут в трех километрах сзади. Задача проста — задержать танки, навязать им бой, чтобы дать время пехоте окопаться. А там ни одна машина не пройдет. Началась стрельба, Устюченко и мне дали отдельное задание: отправили нас назад, где были бои. На место прибыли в полночь, там нас ждали. Комбат сказал, что часть окружена, проход только три километра. Мы сразу поняли, что эти три километра нам нужно пройти. Лошади понесли нас вперед. Приехали с тыльной стороны, закатили пушку, а упереть ее не во что — скалистая местность. Мы и ломом, и киркой, ничего сделать не можем. Я предложил сломать сошник — стальную пластину, препятствующую откату артиллерийского орудия. Подрубили, растянули пушку, и она стала, как влитая. На рассвете увидели: идут четыре цепи японских солдат с саблями наголо. Главное их преимущество — снайперы (в японской артиллерии в каждом отделении). Я прицел навел, спрятался за щиток и лежу. Возле пушки бурьян высокий, и только слышно, как снайперские пули ветки срезают. Бой был жарким. Людской крик смешался с лошадиным ржаньем. Тогда в плен взяли 45 тысяч человек, — вспоминает в подробностях происходящее участник войны.

После окончания войны Федор Иванович попал под город Ванемяо, где стояла 3-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва резерва Верховного главнокомандующего. С 50-й тяжелой минометной гвардейской бригадой он прошел весь Китай до корейской границы. В Корее закончил школу младших командиров и получил звание сержанта. В 1946 году попал в немецкий город Вурцен, в 7-ю стрелковую механизированную гвардейскую дивизию, 20-й пехотный полк, где был командиром миномета. Потом был Лейпциг.

Домой отпустили только в 1949-м. Родственники письма из Монголии, Китая, Кореи не получали, но после неоднократных запросов о судьбе сына, получили весточку, что жив. Дома Федора Ивановича встречали с радостью.